Азамат Козаев: «Я не хочу «болеть», создавая в книге образ очередного негодяя, я хочу радоваться рождению нового прекрасного человека, настоящего героя...»
Не слишком ли долго томите Ваших читателей в ожидании новой книги? Восемь лет молчания…
Азамат Козаев. О каком молчании говорите?! Я пишу постоянно, практически не прерываясь, но речь не всегда идёт о книгах. Наверное, я не так продуктивен, как некоторые мои коллеги по писательскому цеху, но это не от лени, а… от сверхответственности… перед собой, перед читателями, да и перед коллегами тоже, что греха таить.
Ваша первая книга «Ледобой» написана в соавторстве. Почему? Страшно было начинать путь в литературу в одиночку?
Азамат Козаев. Не путайте читателей. Моя первая книга — «Имяхранитель». Она, действительно, написана в соавторстве с замечательным писателем Александром Сивинских. Мы встретились, если можно так сказать, на виртуальном конкурсе «Рваная грелка» — тусовке для начинающих и маститых писателей-фантастов.
Это, правда, не совсем конкурс, в нём нет ничего традиционного, кроме соревновательного духа. Конкурсное жюри — это все его участники. А участвовать, кстати, может любой, кто в состоянии написать захватывающий рассказ за 48 часов… К слову, так конкурс первоначально и назывался… Это такой адреналин! «Забронзовевшие» писатели приходят «рвать грелку» специально, чтобы погонять кровь, не застояться в профессии, держать руку на пульсе.
Так вот, мы с Александром участвовали в конкурсе, потом читали и «судили» рассказы друг друга. Обнаружилось некое сходство стилей, мыслей. Постепенно сложилось сотрудничество. Идея книги принадлежала Александру, и общий замысел был таков — создать подобие сериала: несколько новелл, не связанных строго ни сюжетно, ни событийно, но объединённых одним героем. Часть новелл в «Имяхранитель» написал я.
Вот не скажешь, что Вам близок коллективный труд. Вы скорее похожи на интеллектуала-одиночку, который создаёт свои произведения, ожесточённо копаясь в себе самом. Такой книжный червь, не вылезающий из библиотек и архивов...
Азамат Козаев. Перегнули палку, конечно, но что-то близкое мне в этом образе, несомненно, есть. Достаточно сказать, что я вырос в окружении книг. Интеллигентная осетинская семья, единственный сын… Мне с детства хватало и любви, и заботы, и внимания. У отца (Владимир Кимович Козаев, инженер-электрик) была солидная библиотека. Вместе с мамой (Вера Владимировна Козаева, врач-бактериолог) они привили мне любовь к чтению. Надо сказать, это было нетрудно — семья у меня была и есть даже очень читающая.
Философский факультет Московского Государственного Университета довершил дело — я не мог не писать. Впрочем, (я не боюсь об этом говорить) первое издание шло с такими пробуксовками, что я хотел было это уже бросить. Но моя семья в очередной раз меня поддержала. Отец сам носил мои рукописи в издательства, убеждая редакторов поверить в мой талант и дать дорогу моим книгам. Так, благодаря нашим общим усилиям, был выпущен «Ледобой». Жаль, что отец не стал этому свидетелем. Он покинул мир за два месяца до того, как вышла в свет моя первая, самостоятельно написанная книга.
Продолжение «Ледобоя» просится… Кроме книги «Ледобой. Круг» могут любители приключенческого фэнтези ещё на что-то рассчитывать?
Азамат Козаев. Да, книга готовится, но не могу сказать, что это будет совсем уж продолжение. Слишком много времени прошло. Я тогда увлекался старославянской литературой… Древние века… Крещение Руси… доиндустриальная эпоха… всё, что до появления огнестрельного оружия… Моё увлечение философией того времени далеко меня завело.
А началось всё с Марии Семёновой и её «Волкодава». Именно с этого, без иронии сейчас, эпохального события (роман «Волкодав» вышел в 1995-ом), я загорелся идеей оставить свой след в литературе. Я был вдохновлен книгами Семёновой, не буду скрывать. Да что уж там: и сегодня многие писатели «пляшут» от этой книги, как от печки, хотя никогда в этом не признаются…
Ледобой — положительный герой. Нет уверенности, что большинством читателей сегодня востребованы хорошие люди. Интерес читательской аудитории несколько сместился к далеко не идеальным персонажам. И это мягко сказано...
Азамат Козаев. Возможно. Но для меня рождение моего героя — это, по-прежнему, поиск идеала. Человека. Такого, каким он должен быть. Мне важно отождествлять себя с моим персонажем. А герой без моральных установок — это не моя история. Вряд ли я смог бы вывести в главные действующие лица лично мне не симпатичного человека. Вот нет. Еремей Парнов говорил (да и не только он): «Самое трудное в писательском деле — это не придумать сюжет, а найти настоящего героя…». Чем я до сих пор и занимаюсь.
Не надеюсь даже, что скажете что-нибудь о содержании следующей книги про Ледобоя…
Азамат Козаев. И правильно делаете. Зачем рушить интригу? Могу, конечно, приоткрыть завесу... чуть-чуть. Герой и героиня вместе. Их ждут захватывающие приключения. Они справляются со всеми трудностями. Но оказывается, что самое сложное, безвыходное, непреодолимое — впереди. Кажется, что верная дружба и настоящая любовь — гарантия счастливого исхода? Совсем не так…
А новые стихи будут? (Для книг про Ледобоя автор писал и стихи, и песни). Не удержусь:
Черный ворон, воронок, граешь надо мной,
Юность буйная прошла дальней стороной,
Бросив отчий уголок, пыли наглотался,
В чужедальней стороне весь поиздержался,
Полных сорок сороков истоптал сапог,
Исходил дружинным тысячи дорог,
Вражьей крови наземь слил – море-окиян,
По живому злым мечом трижды по три рван,
Затянулось, зажило, стану дальше жить,
Чтобы в битве страшной голову сложить,
Во широком поле прямо у реки
Грудью в грудь ударили ратные полки,
Бились, не щадились, мечный звон стоял,
И последним из дружины я на землю пал…
Азамат Козаев. Поживём — увидим.
Какое (хотите, по счёту) место занимает в Вашей жизни творчество? Вам достаточно книг, чтобы понимать, что Ваша жизни полноценна, наполнена смыслом или нужно что-то ещё?
Азамат Козаев. Творчество — это заполнение духовной лакуны, но есть много жизненно-необходимого. Мне, например, очень нужно что-то делать руками, мастерить, строить. Когда мне случилось оказаться в своей собственной квартире, я понял — всё сделаю самостоятельно, начиная с сантехники, отделки и заканчивая мебелью. Это большое удовольствие. Тем более навык у меня есть — я работал на стройке, в качестве плотника сдал несколько крупных объектов.
И вообще, я понял с годами, что нуждаюсь в какой-то движухе. Мне требуется позитивное движение, застой меня убивает. Мне обязательно нужен спорт, я играю в волейбол. На море никогда не буду овощем валяться на пляже — подолгу плаваю.
Спорт — это хорошо, но читать-то Вы любите?
Азамат Козаев. Не просто люблю. Если бы можно было заваривать книги, как чай, я бы так и делал… У меня священный трепет от хорошей книги. Это ощущение с детства осталось. Я и сейчас в книжный магазин отправляюсь с особым настроение и выхожу… подзаряженный, как аккумуляторная батарейка. Я, наверное, старомоден — люблю напечатанные, а не электронные книги, в твердой, красочной обложке, с пахнущими свежей полиграфией страницами.
Из художественных направлений в искусстве предпочитаю соцреализм. Полагаю, не все в курсе, что это такое. В общем, это не про любовь доярки к монтажнику, а про жизнь при таком государственном строе, где доярка и монтажник счастливы и своей работой, и своей любовью; и верят, что в будущем у них тоже всё будет хорошо. Примитивное описание, но в общих чертах правильное.
Одним из лучших образцов социалистического реализма считаю дилогию «Смотрящие вперед» и «Обсерватория в дюнах». Автор Валентина Мухина-Петринская. Если есть книги, которые светятся изнутри, когда к ним подходишь и берешь в руки — это одна из них. Самая устойчивая ассоциация с этой книгой: я беру ее в руки, открываю, и сюда, во внешний мир с страниц прорываются морской ветер, крики чаек, шелест рыбы, когда ее ссыпают из трала на палубу и много-много света. Там, на страницах люди светятся внутренней силой, верой в светлое будущее и убеждённостью, что всё будет хорошо.
Почитайте…
Обязательно. Азамат, а есть темы, которые не приемлемы для Вас в творчестве? Есть то, к чему Вы сознательно не хотите прикасаться?
Азамат Козаев. Да. Есть, конечно. Я никогда не буду писать о том, что мне не интересно, не известно. Изучение предмета, исследование всегда идут впереди, до написания книги.
Я не приемлю того, что подразумевается под словом «чернуха». Это настолько противоречит мне и тому, что меня окружает, что невозможно в принципе. Я физически не смогу вывести в главные герои плохиша, человека с дурными наклонностями. Не то чтобы у меня смелости не хватит, это противно моей природе. Говорят: «Писатель пишет — болеет… написал, считайте — выздоровел». Так вот, я не хочу «болеть», создавая в книге образ очередного негодяя, я хочу радоваться рождению нового прекрасного человека, настоящего героя.
Комментариев пока нет